Cорочан С.Б., Крупа Т.Н.
Харьковский национальный университет
им. В.Н. Каразина

МАРТИРИЙ СВ. ВАСИЛЕЯ В ВИЗАНТИЙСКОМ ХЕРСОНЕ

Cорочан С. Б., Крупа Т. М. Мартірій св. Василея у візантійському Херсоні
Є небагато пам'ятників, дотик до яких народжує відчуття пекучої та-ємниці, святої віри, що йде із глибин століть. У зв'язку із цим варто звернути увагу на коло археологічних знахідок, які можуть бути ототожнені із шану-ванням пам'яті одного з перших єпископів Херсона, Василея (Василя), замуче-ного невірними й вельми шанованого християнами після смерті.
В статті розкривається історія дослідження цього пам’ятника та пи-тання його збереження для майбутніх поколінь.

Sorochan S.B., Krupa T.N. The Маrtyrium st. Basyleoi in the Byzantian Cher-son
There are a few monuments, the touch to which gives rise to sensation of burn-ing secret, sacred faith coming from the depths of ages. In this connection it is nec-essary to pay attention to a range of archeological finds which can be identified as a reverence of memory of one of the first bishops of Cherson, Basyleos (Basil) tortured by the unfaithful and very much honored by Christians after death.
The article unleashes the history of the research on this monument and puts forth a problem of its preservation for the future generations.


1.Расположение склепа св. Василея: непосредственно рядом про-ходит туристическая тропа.

Есть немного памятников, прикосновение к которым рождает ощущение жгучей тайны, святой веры, которая идет из глубин веков. И неважно, порож-дено ли это легендой или знанием. Так было, ибо остался памятник, остались следы его почитания, а значит, следы Истории.
В связи с этим следует обратить внимание на круг херсонесских археоло-гических находок, которые могут быть отождествлены с почитанием памяти одного из первых епископов Херсона, Василея (Василия), по преданию, заму-ченного неверными и высокочтимого христианами после смерти. Замечено, что строительство крупной херсонской базилики №13 и примыкающих к ней со-оружений было предпринято на западной оконечности города в месте весьма неудобном, на границе подъема скалы к югу, с перепадом высот около 10 м, на мощных, агрессивных глинах, которые провоцировали оползни в сторону близ-кого берега моря [Геологическое строение …, л.11 - 13, 34]. Следовательно, должны были быть веские основания для проведения столь масштабных, доро-гостоящих работ именно здесь, что потребовало возведения подпорных стен с юга и востока, создания системы террассирования, гидротехнических сооруже-ний и других продолжительных мер борьбы за “жизнеспособность” участка. Очевидно, это связано с тем, что главной святыней, с которой началось соору-жение комплекса базилики, известной из нарративных источников как “дом св. Леонтия” и его липсанотека, стало открытие особо почитаемой реликвии, - места упокоения одного из раннехристианских мучеников. Это предположение высказывалось некоторыми исследователями давно, но не получало конкрети-зации [Гриневич ,1959, c.101]. Между тем в подобной реликвии можно видеть могилу мученически умершего Василия, выброшенного после смерти из запад-ных, по старославянской версии – “Иера” (Святых) или “Красных” (Красивых) ворот и похороненного, согласно свидетельству херсонесского агиографа, “...вне города, на западе, близь стены”, “...вне стены на запад града близ тоя стены”, то есть по соседству с западной древней оборонительной стеной [Со-рочан, 2005, c.1275, гл.2; Лавров, 1911, c.161, 166; Сорочан, Зубарь, Марченко, 2000, c.648.]. Последняя шла 270 м, считая от башни V до моря, по ровной ме-стности без излома, совершенно прямо. В ней действительно слабо была про-ведена идея бокового обстреливания, но нет оснований полагать, что прочная каменная стена толщиной до 4,2 м, сложенная на известково - цемянковом рас-творе и облицованная камнями кубической формы, была упразднена и срыта уже в эпоху “римской элевтерии”, то есть во II - III вв.[ Гриневич, 1959, c.88, 97, 101]. Заменившие ее раннесредневековые куртины 2 - 4, отходившие резко на запад, имели облицовку из плит, тоже положенных на извести, а внутри со-стояли из бута на извести и появились никак не ранее конца V в., если не поз-же, учитывая возведение куртины 1 первого строительного периода в VI в., а точнее, не ранее времени правления Юстиниана I (527 - 565) [Гриневич, 1959, c.101; Антонова, 1963, c.63; Завадская, 2000, c.83; Сорочан, Зубарь, Марченко, 2003, c.173, 182 - 187; Сорочан, 2005, c.831]. Следовательно, предшествующая им греко-римская стена еще функционировала до этого времени. На ее при-морской оконечности находилась оборонительная башня прямоугольной фор-мы, прослеженная во время раскопок 1928 г. [Гриневич, 1929,c.30 – 32; Е.Ю. Кленина и С.Г. Рыжов считают ее синхронной приморской башне I средневе-ковой оборонительной линии, что, разумеется, невозможно, ибо башня, сама античная, не могла быть построена “на остатках древнегреческой стены” [Ран-невизантийские сакральные постройки Херсонеса Таврического …,2004, c.27 - 28]]. Внутрь башни вела дверь в юго-восточной стене, а на башню – лестница с запада. От башни в сторону запада, в направлении раннесредневековой угловой башни I шла приморская стена с рустированной кладкой толщиной 1,5 м, сле-ды которой к настоящему времени почти полностью исчезли вследствие обру-шения кромки берега.

2.а. Состояние склепа в 2005 г: свод обрушен по линии централь-ной части.
2.б. Состояние склепа в 2002 г: хорошо видна центральная часть свода склепа, обрушенная к 2005 г.

В связи с этим ориентиром особый интерес вызывает еще одна молельня и одновременно усыпальница (№12 по списку имп. Археологической комис-сии, она же - “часовня Г”), длиной 6,4 и шириной 4,6 м, которая располагалась как раз в углу, образуемом древней западной и приморской береговой оборо-нительными стенами на расстоянии 4 м от апсиды крещальни - мартирия (“ча-совни Б”) Западной базилики и в 5 м против античной оборонительной стены. Не случайно над расположенным здесь подземным склепом было построено культовое поминальное сооружение с престолом, как это обычно и повсемест-но делалось в Византии над местами почитания святых и мучеников, и, значит, оно могло быть не просто ораторием, молитвенным домом (eukterios oikos, euk-terion), как называли такие постройки ромеи, но и мартирием [[Уваров, 1908, c.119] Вообще, как показывает изучение агиографии, византийцы, в отличие от современных историков архитектуры и строительного дела, не соблюдали строгую терминологию в отношении культовых сооружений и подчас обозна-чали храм сразу несколькими словами - синонимами (екклисия, евктирия, наос, мартирий, себасмос икос – “честный дом” и др.) (ср.: Афиногенов, 2003, c.5)]. Подобные молельни или часовни обычно находились под опекой диаконов [Бо-лотов, 1913, c.201].
Сооружение имело прямое отношение к некрополю первых веков н.э., находившемуся здесь до строительства новой линии западной средневековой оборонительной стены. В отличие от алтаря базилики, отклоняющегося от вос-тока к северу лишь на 5°, алтар этой поминальной капеллы имеет отклонение на 30°, что обьясняется не прекращением существования храмика и его давним забвением ко времени строительства более позднего крестовидного молитвен-ного дома - кимитирия рядом с большой базиликой, как полагал К.К. Косцюш-ко-Валюжинич, а изначальной увязкой строительства мартирия около западной античной оборонительной стены с ориентацией квадратного в плане склепа (2,25 х 2,25 м, высота 1,7 м), который оказался под этим поминальным храмом. Как верно отметил Е.Г. Суров, склеп занимает особое место и резко отличается от других склепов этого района по своему устройству [Суров, 1965, c.128]. Арочный вход в погребальную камеру с дромосом 1,8 м длиной и 0,85 м шири-ной был вырублен до свода в скале, а вверху, с высоты 0,9 м от пола, фигурно доложен превосходным полуцилиндрическим сводом из светло-желтой, срав-нительно тонкой плинфы обычного для первых веков н.э. стандарта, скреплен-ной розоватой цемянкой [Размеры плинфы: 27 (28) х 27 (28) х 2,5 (3) см. Ср.: Борисова, 1966, c.49. Обмеры склепа, который находится в аварийном состоя-нии, с частично обрушенным сводом, были выполнены во время натурных ра-бот автора в июле 2002 г.]. Против входа в глубине находилась низкая, высотой не более 0,4 м лежанка для покойника необычно большой, как бы двойной ши-рины в 1,25 м, но кроме человеческих костей в склепе, судя по отчету о рас-копках, была найдена только “костяная точеная застежка”. К.К. Косцюшко-Валюжинич отметил, что свод усыпальницы весьма искусно, красивыми ряда-ми выведен из кирпичей, уложенных радиально и углами, особой, еще не встречавшейся кладкой, заключающейся в том, что кирпичи поставлены реб-ром вниз, так, что “образуют купол, по середине которого кладка оканчивается одним кирпичем”, а сам склеп напоминает “цветущую эпоху византийского зодчества, относится к древнейшим памятникам христианства в Херсонесе” [Отчет за 1901 год, л.13 - 14; Раскопки в Таврической губернии, 1893, c.13]. С этим выводом был согласен Л.В. Фирсов, обращавший внимание также на три проема, а точнее, ниши в полукруглой алтарной апсиде, судя по описанию М.И. Скубетова на его чертеже 1903 г., как бы имитирующие три конхи, что было свойственно конструкции мартириев [Фирсов, л.21 - 22]. По поводу этой апсиды Д.В. Айналов отмечал, что хрупкая кладка ее стены значительно уже фундаментальных, сложенных на известково-цемянковом растворе стен самого храмика, с которым у нее нет связей, отчего она кажется приделанной позже, в ходе перестройки здания [Айналов, 1905, c.42].
В 1891 г. при раскопках гробничной церкви-мартирия в мощеной камен-ными плитами алтарной части на месте оказалось плоское квадратное углубле-ние для основания престола и алтарная преграда из каменных плит высотой 0,78 м с мраморным порогом, в остальной части был обнаружен “мозаичный пол очень красивого и, по мнению А.Л. Бертье-Делагарда, древнейшего рисун-ка”, а в 1901 г. – скульптурный символ Св. Духа -- небольшой голубь из инкер-манского камня с круглым отверстием вместо ног для укрепления на стержне [Раскопки в Таврической губернии, 1893, c.13; Косцюшко-Валюжинич, 1902, c.66 - 67, 70; Сорочан, Зубарь, Марченко Л.В., 2000, c.647-648]. Именно техни-ка и рисунок мозаики позволили заведующему раскопками отметить, что “это один из ранних храмов”, но важная оговорка о ее сходстве с рисунком мозаики в Уваровской базилике позволяет относить оформление интерьера поминаль-ного храма ко времени не ранее второй половины VI в. [Раскопки в Тавриче-ской губернии, 1893, c.13]. Это совпадает с мнением Е.Г. Сурова о существова-нии склепа под храмом между VI - X вв. [Суров, 1965, c.128.].
Такие небольшие сооружения для поминальных служб и трапез-агап не-редко строили над могилами мучеников. При этом над склепом, могилой, над-гробной плитой усопшего помещали алтарный столик с дополнительной сто-лешницей – менсой. Другого столь же подходящего объекта для мартирия св. муч. Василия в западной части Херсона нет.
Видеть эту гробницу в крестовидной молельне с могилами и склепом, пристроенном с северо-запада к баптистерию и расчитанном на множество по-гребений, не приходится по причине наличия в нем именно коллективного ки-митирия, что, скорее, соответствовало облику главной монастырской липсано-теки, нежели одиночной святыни, а также вследствии более позднего строи-тельства, видимо, уже после завершения базилики №13 и “часовни Б” (№11), тогда как молитвенный дом - мартирий №12 имел более камерный характер и возник до или одновременно со строительством большого кафоликона и бапти-стерия - мартирия (“часовни Б”) [Сорочан, 2005, c.834 - 839, рис.260, 266; ср.: Кленина, 2003, c.23 (автор считает крестовидный мартирий самой ранней по-стройкой, предшествовавшей базиликальному комплексу). Расчистка и обмеры остатков крестовидного храма, проведенные силами Харьковской экспедиции в июле 2005 г., показали, что от него сохранилась часть кладки северной ветви, которая достигала длины 4,5 м и имела ширину стены 0,8 м, причем была сло-жена не на земляном растворе, как отмечал К.К. Косцюшко-Валюжинич, а на известковом, ср.: Сорочан, 2005, c.837 - 838. При зачистке стены в ней оказался выразительный фрагмент горла характерной воронковидной амфоры второй четверти VI - первой четверти VII вв. (ср.: Сазанов, 1991, c.68 - 69, рис.11), что опровергает версию о строительстве этого мартирия в V в. Кроме того, обмеры строительных остатков и их сравнение с материалами доследований Е.Г. Суро-ва в 1963 г. показали, что северная и южная лопасти крестовидного сооружения были сдвинуты по отношению друг к другу примерно на 0,8 м. В противном случае южная лопасть креста оказалась бы рассечена западной стеной бапти-стерия- мартирия №11(“часовни Б”), чего нет в действительности. Такое распо-ложение возможно лишь в том случае, если строители пристравивали кресто-видный мартирий к крещальне, ориентируясь на ее уже возведенные стены, а не наоборот]. Следовательно, ему придали особое значение и это мог быть тот самый памятник, с которого началось строительство здешнего архитектурного комплекса “дома св. Леонтия” и организация монастыря. Он действительно на-ходится подле оборонительной стены, что полностью совпадает с легендарны-ми реалиями агиографического источника. И так, можно полагать, что рядом с западной античной оборонительной стеной в IV в. после своей мученической кончины был погребен первый епископ Херсонеса, Василей (Василий). Во вся-ком случае, память херсонитов, как свидетельствует агиография, связывала этот легендарный случай, имел он место или нет, с данным участком древнего некрополя, одна из могил которого была удостоена богослужения. Именно так, “с веселием и радостью” праздновали “мученическое рождение” своих святых христиане Смирны, собираясь к их гробницам [Евсевий Памфил. Церковная история, IV. 15.]. При этом обычным почитанием блаженной кончины, по сло-вам богословов, отцов церкви, служили “святые всенощные бдения” с воззже-нием факелов и свечей [Кулаковский, 1891, c.10].
Около второй четверти - середины VI в. возводятся 1 и 2 куртины новых, средневековых оборонительных стен, которые вместе с оконечностью древней стены первых веков н.э. превращают северо-западный угол городища площа-дью около 2600 м2 в своеобразную “цитадель”, подобную той, что уже давно существовала на противоположной, юго-восточной оконечности Херсонеса. Внутри этой ограниченной территории, около фланговой башни I до конца VI - начала VIIстолетия, если не дольше, судя по остаткам фресок базиликального комплекса в засыпи цистерны, еще действовал производственный комплекс, осуществлялась рыбозасолка, что вполне увязывается с практикой монастыр-ской хозяйственной жизни [Сорочан, 2005, c.846 - 847, рис.274.]. Однако, как и в случае с поисками других святых реликвий, место становится одной из ста-ций -- конечным пунктом церемониальных шествий литургического характера, связанных с оформившейся календарной службой в честь муч. Василия. К это-му времени в городе, очевидно, существовал храм во имя св. Василия, выстро-енный, скорее всего, на агоре, рядом с тем местом, где мученик принял смерть от рук местных “эллинов”. Поиски собственных святынь, ставшие в силу внут-ренних и внешних причин особенно активными в последней трети VI в., когда город пережил тюркскую угрозу и был занят интенсивным строительством, привели к осознанию необходимости возведения нового мартирия над склепом с редким полуцилиндрическим крипичным сводом около древней западной оборонительной стены, ибо он давно ассоциировался в представлениях херсо-неситов с местом погребения Василия. Возможно, над ним уже существовал ораторий или поминальный гробничный евктирий, который подвергся пере-стройке, что косвенно подтверждает разность кладки апсиды с тремя конхами и более масивных стен.
После этого, в конце VI - начале VII вв. херсониты приступили к возве-дению Западной базилики и ее южной “галереи”. Почти одновременно к вме-стительному храму - кафоликону, освященному во имя св. муч. Леонтия, при-страивается баптистерий с облицованной мрамором небольшой купелью в форме декаэдра, рядом с которой под полом устривают “привилегированные захоронения”, скорее всего, погребения особо значимых освященных клири-ков. Уже в VI - VII вв. здесь действительно могла появиться община постоян-ных прихожан базилики, ухаживавшая за христианскими могилами и совер-шавшая регулярные службы. В скором времени она становится основой для создания монашеской общины, очевидно, женской, под присмотром которой находилась монастырская больница или богадельня для калек, вероятно, раз-мещенная в помещениях южной “галереи” [Сорочан, Зубарь, Марченко, 2003, c.179 - 181; Сорочан, 2003, c.146 - 173; Сорочан, 2005, c.958 - 961.]. Наличие таких святынь как мартирий св. Василия было особенно выгодно и важно для жизнеспособности обители, поскольку в ту пору монастыри существовали поч-ти исключительно за счет добровольных пожертвований верующих, прихо-дивших прикоснуться к их реликвиям.
На протяжении последних лет Археологическая экспедиция «Цитадель» ХНУ им. В.Н. Каразина проводит ежегодное наблюдение за его состоянием. В июле 2002 г были проведены комплексные обмеры склепа (рис.4).

3.Состояние склепа в 2005 г на момент проведения консервации.

К сожалению, в настоящее время состояние этого памятника оставляет желать лучшего. За последние три года свод склепа сильно обрушился: если сравнивать фото 2002 г (рис. 2,б) и фото 2005 г (рис.2,а), то очень хорошо вид-но, что центральная часть свода склепа (выложенный квадрат из плинфы) к 2005 г фактически перестал существовать. Проще говоря, мы имеем катастро-фически быстрое (!) разрушение уникальнейшего памятника.
В чем же причина такой ситуации?
Ответ один – существенные проблемы в организации охраны заповедной территории. Национальный заповедник «Херсонес Таврический» имеет 2 офи-циальных входа и совершенно не охраняемый участок в районе башен 1 и 2, между которых начинается «туристическая тропа» (рис. 1), по которой неорга-низованные туристы проходят на пляж.
Результатом такого явления стал соответствующий облик многих херсо-несских памятников, отдаленных от центральной части заповедника. Не мино-вала чаша сия и мартирий св. Василия: к моменту проведения консервацион-ных работ 2005 г склеп представлял собой мусорозборник (рис. 3).






4.Схема склепа.

Именно все эти обстоятельства и побудили Археологическую экспеди-цию «Цитадель» ХНУ им. В.Н. Каразина поставить вопрос о консервации этого объекта. После согласований схемы работ с руководством реставрационного совета заповедника, экспедиция приступила к работам.
Программа консервации:
1. Очистка склепа от мусора,
2. Прокладка специального геотекстиля по внутреннему контуру склепа (рис.5),
3. Засыпка полости склепа землей (рис.6).
Таким образом, было исключено действия самого разрушающего (по за-ключениям экспертов ЮНЕСКО) для Херсонеса фактора – антропогенного фактора.
Результат работ экспедиции удовлетворил заповедник. Однако работы подверглись резкой критике со стороны начальника городища С.Г. Рыжова. Что ж, видимо ему виднее. Ведь «благодаря» такой позиции «можно убить сра-зу двоих зайцев»: отбить всяческую охоту у работающих экспедиций занимать-ся консервацией, а, значит, и помогать заповеднику, у которого есть опреде-ленные трудности с квалифицированной рабочей силой; и активно способство-вать дальнейшему разрушению городища.


5.Начало консервации: свод склепа окутан специальным геотекстилем.

Список литературы
1. Айналов Д.В. Развалины храмов // Памятники христианского Хе-ронеса. – М., 1905. – Вып.1.
2. Антонова И.А. Западный фланг обороны Херсонеса // СХМ. – 1963. -- Вып.3. Завадская И.А. Хронология памятников раннесредневековой христи-анской архитектуры Херсонеса (по археологическим данным) // МАИЭТ. – 2000. – Вып.7.
3. Афиногенов Д.Е. Наименование культовых сооружений и их частей в церковно-славянском переводе Жития св. Феодора Сикеота // Культовые па-мятники в мировой культуре: археологический, исторический и философский аспекты. V Международ. Крым. конф. по религовед. Тезисы докл. и сообщ. – Севастополь, 2003.
4. Болотов В.В. Лекции по истории древней церкви. – М., 1913. – Т.3.
5. Борисова В.В. Строительные керамические материалы Херсонеса // Керамическое производство и античные керамические строительные материа-лы / САИ - Вып. Г1 - 20. – М., 1966.
6. Геологическое строение на участке к югу от Западной базилики по материалам работ Херсонесской экспедиции ИА АН СССР 1983 г. составлено доктором геолого-минерологических наук, проф. МИСИ С.Н. Челнышевым // Беляев С.А. Отчет о работе Херсонесской экспедиции ИА АН СССР в 1983 г. / Архив НЗХТ. – Д. № 2438.
7. Гриневич К.Э. Раскопки в Херсонесе в 1927 и 1928 гг. (Предвари-тельный отчет) // Крым. – М.; Л., 1929. -- №1 (9).
8. Гриневич К.Э. Стены Херсонеса Таврического. Ч.3: Южная и За-падная линия обороны // Х. сб. – 1959. – Вып.5.
9. Евсевий Памфил. Церковная история. -- М., 1993.
10. Житие и страсть святых отец и епископов бывших Василея, Капи-тона, мученых в Херсоне // Лавров П. Жития херсонских святых в греко-славянской письменности / Памятники христианского Херсонеса. – М., 1911. – Вып.2.
11. Житие св. епископов Херсонских в грузинской минее // Сорочан С.Б. Византийский Херсон (вторая половина VI - первая половина Х вв.). Очерки истории и культуры. – Харьков, 2005. -- Ч.2.
12. Кленина Е.Ю. Хронология христианских памятников на участке Западной базилики // Культовые памятники в мировой культуре: археологиче-ский, исторический и философский аспекты. V Международ. Крым. конф. по религовед. – Севастополь, 2003.
13. Косцюшко-Валюжинич К.К. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1901 году // ИАК. – 1902. – Вып.4.
14. Кулаковский Ю.А. Керченская христианская катакомба 491 г. // МАР. – СПб., 1891. -- №6.
15. Месяца марта в седьмой день Житие святых отец епископ Василея и Капитона мучившемася в Херсоне // Лавров П. Жития херсонских святых в греко-славянской письменности / Памятники христианского Херсонеса. – М., 1911. – Вып.2.
16. Отчет за 1901 год // Архив НЗХТ. – Д.№10.
17. Ранневизантийские сакральные постройки Херсонеса Таврического / Под. ред. А.Б. Бернацки, Е.Ю. Клениной, С.Г. Рыжова. – Poznan, 2004.
18. Раскопки в Таврической губернии 1) В Херсонесе // ОАК за 1891 год. – СПб., 1893.
19. Раскопки в Таврической губернии 1) В Херсонесе // ОАК за 1891 год. – СПб., 1893.
20. Сазанов А.В. Амфорный комплекс первой четверти VII в. н.э. из северо-восточного района Херсонеса // МАИЭТ. – 1991. – Вып.2.


6.Вид склепа после консервации.

21. Сорочан С.Б. Византийский Херсон. - Ч.2. – Харьков, 2005.
22. Сорочан С.Б. О храме Созонта, “доме св. Леонтия” и мартирии св. Василия в раннесредневековом Херсоне // АДСВ. – 2003. – Вып.34.
23. Сорочан С.Б., Зубарь В.М., Марченко Л.В. Жизнь и гибель Херсо-неса. – Харьков, 2000.
24. Сорочан С.Б., Зубарь В.М., Марченко Л.В. Херсонес - Херсон - Корсунь. – Киев, 2003.
25. Суров Е.Г. К истории северозападного района Херсонеса Тавриче-ского // АДСВ. – 1965. – Вып.3.
26. Уваров А.С. Христианская символика. Ч.1. Символика древнехри-стианского периода. – М., 1908.
27. Фирсов Л.В. Ориентировка средневековых храмов Херсонеса Тав-рического. 1973 г. // Архив НЗХТ. – Д. № 868.

Список сокращений
АДСВ – Античная древность и средние века
ИАК – Известия имп. Археологической комиссии
МАИЭТ – Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии
МАР – Материалы по археологии России
НЗХТ – Национальный заповедник “Херсонес Таврический”
ОАК – Отчеты имп. Археологической комиссии
САИ – Свод археологических источников
СХМ – Сообщения Херсонесского музея